Место в Мозаике. Повесть-сказка для детей и взрослых - Алексей Смирнов

– А я вас сразу узнал, – сообщил лицеист, присаживаясь. – Вас зовут Сандра, не так ли?

– Верно, – Сандра вновь удивилась. – Но я вас не знаю. Паренек через силу скривился в очередной улыбке.

– Я – Патрик, – напомнил он тихо. – Когда мы были маленькими, то жили в одном поселке.

От неожиданности Сандра всплеснула руками. Она и сама не знала, чего было больше – радости или разочарования.

– Не может быть! – воскликнула она. – Вы так изменились! Впрочем, мы никогда не были хорошо знакомы.

– Это точно, – согласился Патрик. – Как-то так вышло, что мы не успели подружиться. Один только раз. вы вспоминаете? Пляж, полдень… вы играли в какие-то черепки… Это может показаться странным, но один из них я до сих пор храню как память. А вы?

Сандра наморщила лоб.

– Помню, – кивнула она, подумав. – Но мы вовсе не играли. По-моему, вы отобрали у меня самый красивый черепок и пошли с ним домой.

– Неужели? – Патрик широко раскрыл глаза. – Мне казалось, всё было иначе… Но он всё равно у меня, – лицеист пожал плечами и рассмеялся. – Наверно, мне нужно попросить прощения. Я был дурак и задира.

– Я нисколечко не сержусь, – Сандра улыбнулась ему в ответ. – И открою вам тайну: это странно, но у меня тоже до сих пор хранится черепок. Он черный-пречерный, иногда мне почему-то бывает боязно взять его в руки… что с вами? – Она вскочила с места.

Лицо Патрика опять окаменело. Он медленно стянул перчатки и впился ногтями в красный бархат, лоб покрылся испариной. Вокруг снова звучала музыка, но Сандре мерещилось, будто она слышит только скрежет его зубов.

– Патрик! – Она испугалась. – Вам плохо? – Сандра знала, что есть болезнь, от которой человек перестает видеть и слышать, а после падает на пол и бьется в судорогах. Изо рта у таких бежит пена, и им, чтобы не откусили язык, разжимают ножами намертво стиснутые челюсти. Но Патрик внезапно обмяк, вытер ладонью лоб и повернулся к Сандре.

– Ерунда, головная боль, – объяснил он слабым голосом. – Очень редко, но такое со мной бывает. И всегда некстати. О чем мы с вами говорили?

– О черепках, – прошептала испуганная Сандра. – О черном черепке, который остался у меня.

– Ах да! – Патрик с силой ударил себя по голове, будто она и не болела минуту назад. – О черепках! Конечно, о черепках… конечно, о них… – забормотал он, снова готовясь впасть в прострацию. Но сумел себя перебороть и, резко подавшись вперед, спросил: – Ведь вы покажете мне его? вы позволите мне на него взглянуть?

– Пожалуйста, коли вам так хочется, – Сандре не нравился этот разговор. В интонациях Патрика слышалось что-то неискреннее, жадное, он явно что-то не договаривал. Патрик же утратил чувство меры. Услышав, что Сандра не возражает, он пришел в сильное возбуждение, не сдержался и выпалил:

– Прямо сейчас? – Голос его охрип, лицо исказилось от нетерпения.

Сандра слегка отстранилась и холодно взглянула на «друга детства».

– Мне кажется, это не очень-то учтиво с вашей стороны, – отозвалась она. Мы как-никак на балу. Что же мне – сорваться с места, бросить всех и бежать домой за черепком?

Сандра вдруг сообразила, что черный осколок был единственной причиной появления Патрика на празднике. Она залилась краской и встала. Но Патрик уже опомнился.

– Постойте! – Он схватил Сандру за руку. – Не обращайте внимания. Не знаю, что на меня нашло. Здесь дьявольски жарко… позвольте, я угощу вас лимонадом.

Сандра уже разобралась, каких в ней больше чувств, и никакой лимонад помочь не мог. Но от Патрика было не так-то просто отделаться. Он вертелся вокруг нее, тянул за рукав и готов был упасть на колени. Увидев это, Сандра сдалась, несмотря на то, что раскаяние Патрика казалось наигранным. Она позволила отвести себя к лотку с напитками и конфетами, который разместили в углу и спрятали под дурацким расписным зонтом – для красоты, хотя многие находили это нелепым, справедливо считая, что такие зонтики уместны где-нибудь на улице, рядом с кафе, но никак не в танцевальном зале.

Патрик швырнул на блюдечко мелочь, и Сандру покоробил этот жест. Продавец неприязненно смерил клиента взглядом и, ни слова не говоря, наполнил два фужера. Патрик театрально взмахнул руками, взял лимонад и несколько раз провернулся на пятках – вероятно, он хотел позабавить Сандру, изображая повышенное внимание и совершенный восторг, одновременно сам же над собой и потешаясь. Он добился обратного: Сандру глубоко возмутила эта карикатура на галантность. Она молча приняла фужер и, не сводя с Патрика гневного взора, поднесла к губам.

Именно в эту минуту нарушился обычный ход вещей. К Сандре метнулась молния – рыжая обезьяна, яростно оскалив клыки, взлетела на лоток, сметая вазочки, кувшины и подносы с пирожными. Она описала мохнатой рукой полукруг и с силой ударила по фужеру, выбивая его из Сандриных пальцев. Брызги полетели Патрику в лицо, и тот отшатнулся, отчаянно утираясь рукавом. Глаза его остекленели от ужаса. Капли еще не успели доползти до губ, а он уже плевался, напрочь позабыв о приличиях. Сандра застыла с чуть отведенной рукой. Фужер падал меньше секунды, но ей показалось, что он приближается к паркету медленно, плавно, как будто плавал в невесомости. Едва он коснулся пола и так же медленно, с ленцой полетели во все стороны осколки, Сандра почувствовала, как кто-то схватил ее за талию мертвой хваткой и поднимает в воздух. Она не успела опомниться, как очутилась уже на пороге и изумленно смотрела в пол: шарманщик держал ее под мышкой, лицом вниз. На бегу он обернулся и свистнул, подзывая обезьяну. Та неслась к нему огромными прыжками через весь зал. Сандра увидела еще кое-что: Патрик стоит с опущенными руками и оторопелым, непонимающим выражением на лице, а обезьяну пытается догнать голубоглазый тип, с которого вдруг разом слетела всякая восторженность. Теперь его улыбка выражала сожаление по поводу того, что ему волей-неволей придется сделать с беглецами. Толстяк сунул руку за пазуху, но в этот миг шарманщик как раз добежал до лестницы. Обезьяна притормозила, развернулась мордой к преследователю, состроила гримасу и хлопнула в ладоши. Правая нога толстяка поехала каблуком по натертому паркету, а вытянутая левая взметнулась вверх. Толстяк, так и не вынув руки из-за пазухи, шмякнулся на пол и изумленно поехал, заваливаясь на спину. Сандра этого не видела. Шарманщик распахнул дверцу автомобиля и бросил пленницу на заднее сиденье – очень, впрочем, аккуратно, чтобы она не ушиблась. Обезьяна впрыгнула в открытое окно и села за руль. Шарманщик захлопнул заднюю дверцу, трусцой, пригибаясь, подбежал к передней и устроился рядом. Из здания доносились крики и топот ног, но машина уже набирала скорость, унося пассажиров к юго-западной окраине города, а теплый ветер, задувавший в окна, стыл на лету.

Глава 4.

Хищное воинство

Аластор Лют ударил Патрика по лицу.

– Недоумок, – процедил он презрительно. – Какие там, к черту, танцы? Ты годишься только в куклы играть.

Они стояли друг против друга в роскошном номере отеля «Полночный Демон». Горели бра, бестолково тарахтел вентилятор. Лют брезгливо поднес ладонь к глазам: после пощечины она была влажной от пота, а он никогда не потел. Патрик не двигался, боясь потереть отбитую щеку. Он сдавленно выговорил:

Конец ознакомительного фрагмента.